Дело в том, что метан не совсем лишен запаха, и инженер был прежде всего удивлен тем, что его обоняние, вообще очень тонкое, не обнаруживает присутствия взрывчатого газа. Во всяком случае, если здесь газ и примешивался к воздуху, то в очень малом количестве. Следовательно, можно было, не опасаясь взрыва, открыть безопасную лампу, чтобы решиться на опыт. Старый горняк так и сделал.

В этот миг Джемс Старр беспокоился не о том, что в воздухе слишком много газа, а о том, что его слишком мало или даже нет совсем.

— Неужели они ошиблись? — прошептал он. — Нет, эти люди знают свое дело. И все-таки…

Он не без тревоги ожидал, чтобы в его присутствии произошло явление, описанное Симоном Фордом. Но в этот момент Гарри, очевидно, тоже заметил отсутствие характерного запаха рудничного газа, потому что голос его изменился, когда он сказал:

— Отец, кажется, газ не проникает больше сквозь слои сланца.

— Не проникает! — вскричал старый горняк.

Плотно сжав губы, он несколько раз с силой потянул воздух носом, потом резко сказал:

— Лампу, Гарри!

Симон Форд взял лампу дрожащей рукой. Он отвинтил металлическую сетчатую трубку, окружавшую фитиль, и пламя стало гореть в открытом воздухе.

Как они и предвидели, взрыва не произошло. Но, что было важнее, горение даже не сопровождалось тем потрескиванием, которое говорит о наличии небольших количеств газа.

Симон Форд взял у Гарри шест и, прикрепив лампу к его концу, поднял ее вверх, где вследствие своего малого удельного веса должен был скопиться газ, хотя бы его было в воздухе самое незначительное количество.

Пламя лампы, ровное и белое, не обнаруживало никаких следов газа.

— Подведи ближе к стенке, — сказал инженер.

— Сейчас, — ответил Симон Форд, поднося лампу к той части стенки, где они с Гарри еще вчера наблюдали просачивание газа.

Рука старого мастера дрожала, когда он стал проводить лампу на уровне трещины в сланце.

— Замени меня, Гарри, — сказал он.

Гарри взял шест и поднес лампу поочередно к различным местам стенки, где слои словно раздваивались… но потрескивания, характерного для выходящего рудничного газа, не слышалось, и Гарри угрюмо хмурил брови.

Воспламенения не было. Очевидно, ни одна молекула газа не выходила из трещин в стене.

— Ничего нет! — вскричал Симон Форд, сжимая кулаки скорее от гнева, чем от разочарования.

Вдруг у Гарри вырвался крик.

— Что с тобой? — живо спросил Джемс Старр.

— Трещины в сланце замазаны!

— Не может быть! — воскликнул старый горняк.

— Смотрите!

Гарри не ошибся: замазанные трещины были ясно видны при свете лампы. Свежая известковая шпаклевка оставила на стене длинную беловатую полосу, плохо скрытую под слоем угольной пыли.

— Он! — воскликнул Гарри. — Это может быть только он!

— Он? — переспросил Джемс Старр.

— Да, это он! — ответил Гарри. — Тот самый таинственный человек, который бродит по нашей шахте, кого я сто раз подстерегал и ни разу не мог поймать! Это безусловно автор письма, которое должно была помешать вам, мистер Старр, приехать на свидание, назначенное отцом! Это он и сбросил на нас камень в штреке ствола Ярроу! О, сомнений больше быть не может! Во всем этом видна человеческая рука!

Гарри говорил так горячо, что его уверенность мгновенно передалась инженеру. Что касается старого мастера, то его и не нужно было убеждать. Впрочем, налицо был неоспоримый факт: замазанные трещины, из которых только еще накануне газ выходил свободно.

— Бери кайло, Гарри! — вскричал Симон Форд. — Встань мне на плечи, мальчик! Я еще достаточно крепок, чтобы выдержать тебя.

Гарри понял. Его отец встал вплотную к стене. Гарри взобрался ему на плечи, чтобы достать кайлом до замазанной трещины. Потом несколькими ударами он пробил небольшое отверстие в этой шпаклевке.

Тотчас же послышалось легкое потрескиванье, похожее на звук, который передается у английских шахтеров звукоподражанием: «пуфф».

Гарри схватил лампу и приблизил ее к трещине.

Раздался слабый взрыв, и на стенке запорхало, как блуждающий огонек, небольшое красное пламя, синеватое по краям.

Гарри тотчас же спрыгнул на землю, а старый мастер, не в силах сдержать свою радость, схватил инженера за руку.

— Ура! ура! ура, мистер Джемс! Газ горит! Значит, уголь есть!

8. ВЗРЫВ ДИНАМИТА

Опыт, о котором говорил старый мастер, удался. Метан, как известно, образуется только в угольных залежах. Следовательно, нельзя было сомневаться в том, что здесь есть пласт этого драгоценного топлива. Велики ли его размеры и высоко ли качество — это можно было определить позже.

Таковы были выводы, сделанные инженером из его наблюдений. Они во всем согласовались с теми, к которым уже пришел Симон Форд.

«Да, — сказал себе Джемс Старр, — за этой стенкой простирается угольный пласт, до которого не дошли скважины! Досадно, потому что придется возобновлять все оборудование шахты, покинутой десять лет назад. Ничего! Месторождение считалось выработанным, а мы нашли новый пласт и на этот раз используем его до конца!»

— Ну как, мистер Джемс, — спрашивал Симон Форд, — что вы думаете о нашем открытии? Вы не раскаиваетесь, что посетили шахту Дочерт? Я не зря побеспокоил вас?

— Нет, нет, мой старый товарищ, — ответил Джемс Старр. — Мы пока не потеряли времени, но сейчас можем потерять его, если не отправимся немедленно в коттедж. Нам следует возвратиться сюда завтра. Мы взорвем эту стенку динамитом и вскроем выход нового пласта; если после ряда бурений окажется, что пласт значительный, я организую Общество Нового Эберфойла, к величайшей радости прежних акционеров. Нужно, чтобы не позже чем через три месяца были поданы на-гора первые бадьи угля из новой залежи!

— Золотые слова, мистер Джемс! — вскричал Симон Форд. — Значит, старые копи помолодеют, как вдова, снова выходящая замуж. С ударами лопаты и кайла, с рокотом вагонеток, ржаньем лошадей, скрипом бадей, грохотом машин к шахте снова вернется прежнее оживление! И я увижу все это. Надеюсь, мистер Джемс, вы не считаете меня слишком старым для того, чтобы снова принять обязанности мастера?

— Нет, Симон, конечно нет! Да вы моложе меня, старый друг!

— И да хранит нас святой Мунго! А вы опять будете нашим директором! Пусть новая разработка длится долгие годы, и дай мне бог умереть, не увидев ее конца!

Радость старого мастера била через край; Джемс Старр был счастлив не меньше, чем он, но предоставлял Симону Форду восторгаться за двоих.

Один лишь Гарри оставался задумчивым. Он вспоминал о тех странных, необъяснимых случаях, которыми сопровождалось открытие новой залежи, и это не переставало тревожить его.

Через час Джемс Старр и его спутники вернулись с коттедж.

Инженер поужинал с большим аппетитом, выражая одобрение всем планам старого мастера, и, не жди он с таким нетерпением наступления завтрашнего дня, он нигде не мог бы выспаться лучше, чем в этом коттедже, где стояла такая глубокая тишина.

На следующий день, плотно позавтракав, Джемс Старр, Симон Форд, Гарри и даже Мэдж собрались в путь. На этот раз они снарядились, как настоящие шахтеры, они несли различные инструменты и динамитные патроны для взрыва стенки в конце штрека. Гарри, кроме мощного фонаря, захватил еще большую безопасную лампу, которая могла гореть двенадцать часов. Этого было более чем достаточно, чтобы пройти всю дорогу к штреку и обратно и произвести разведку, если бы оказалось возможным ее произвести.

— За дело! — вскричал Симон Форд, дойдя со своими спутниками до конца штрека, и, схватив тяжелый лом, с силой взмахнул им.

— Минутку, — возразил Джемс Старр. — Посмотрим, не произошло ли каких-нибудь перемен и просачивается ли рудничный газ сквозь трещины в стенке.

— Вы правы, мистер Старр, — ответил Гарри. — То, что было замазано вчера, вполне может быть замазано и сегодня.